На просьбы поделиться воспоминаниями о войне наш дед Николай Дементьевич Суслин, 7 марта 1926 года рождения, уроженец деревни Бокшандино Пильнинского района Горьковской области, по национальности мордвин, участник Великой Отечественной войны, инвалид II группы, обычно отвечал отказом. Тяжело это было, непросто, хотя и прошло уже много лет. Но в 65 годовщину Великой Победы он предался скупым, но от этого не менее ценным воспоминаниям о событиях давно минувших дней.
- Я младший сержант в отставке. Связист, стрелок, минометчик в военное время, после войны – танкист. Наши в конце 43-го - начале 44-го уже шли на Запад. Поэтому призывников отправляли сперва в учебные лагеря на длительное обучение. Отправили и нас, 17-летних мальчишек. 15 ноября 1943 года нас со слезами и песнями провожала в Красную Армию вся деревня. Посадили в вагоны и довезли до станции Золино Горьковской области. А дальше мы шли пешком до Гороховецких лагерей*.
Разместили нас по землянкам, и началась наша служба-учение. Нас готовили для фронта. Условия солдатской жизни были очень тяжелые. На дровнях ездили в лес за дровами и сами топили печки-самоделки. Сооружали 2-х ярусные кровати. Матрасы были жесткие, из березовых веток. Засыпали с трудом, так как донимали блохи.
Кормили плохо. Давали один раз в день солдатский паек: 200 граммов хлеба и одну порцию супа. Спасибо нашим матерям. Они нам из дома привозили сухари. Больше ничего не было. И есть очень хотелось. Даже случай такой был: кто-то свой паек отложил, скорее всего, решил одного из курсантов проверить на «вшивость». На этот кусок хлеба насыпали чернильный порошок. И тот, кого решили проверить, нашел этот паек и съел. Конечно, его рот испачкался чернилами. Как говорят. «сам себя съел».
Устроили ему «темную»: били его долго, накрыв одеялом. Условия были очень тяжелые, поэтому и просились на фронт.
Там же я был призван в действующую армию уже в конце ноября 1943 г. в 43-ю стрелковую дивизию. И 20 декабря 1943 года принял присягу. Прим ред.: в Гороховецких лагерях в то время на базе 1-го отдельного запасного Латвийского полка формировалась 308-я Латышская стрелковая дивизия. Вместе с 43-й гвардейской Латышской дивизией они составили 130-й Латышский стрелковый корпус.
Первое боевое крещение получил в 1944 году под г. Резекне в Латвии в составе 308-ой Латышской стрелковой дивизии. (Прим. ред: в 1944-1945 гг. официальное название г. Резекне Режица) в результате жестокого сражения с фашистами 7 сентября – ранение в правую ногу. 11 октября меня положили в госпиталь, так как начался абсцесс голени. И пролежал я в госпитале 2 месяца до 24 декабря. После выписки вернулся в свою 308-ую дивизию. Второе легкое ранение также получил в правую ногу: разорвалась немецкая граната с деревянной ручкой. Ботинок разлетелся на куски, а ногу, слава богу, лишь чуть-чуть задело. Поэтому обувь заменили и опять в строй. Тем более что настроения были победоносные: мы наступали. Все понимали, что Гитлеру скоро будет «капут». Правда, враг не собирался сдаваться. Третье же ранение я получил 17 марта 1945 года при наступлении на г. Крустпилс (Латвия). Тяжелое, осколочное, в бедро правой ноги. Тогда я уже был минометчиком-заряжающим в составе 85 гвардейской стрелковой дивизии. И снова попал в госпиталь, где и встретил Победу. Меня выписали 10 мая 1945 г. и для дальнейшего лечения направили в запасной полк, а после полного выздоровления – на учебу в танковое училище в г. Курган. С июля 1946 по апрель 1947 г. служил в 25 танковом полку.
В Германию я все же попал, уже в послевоенное время – с 1947 по 1950 года служил механиком-регулировщиком в Кенигсдорфе (Бавария) в/часть 52808. Послевоенная служба в Германии мне запомнилась, так как кормили хорошо, получали немецкие марки, я получал 560 марок в месяц – это были большие деньги. Случай вот расскажу. Наш экипаж состоял из 4 человек – командира танка, радиста, водителя танка и механика-регулировщика. Были на ремонте тяжелых танков (танк весил 50 тонн) и после ремонта решили отметить это дело и выпили вина. Вначале угостили друзья, потом я угощал. В общем, «накатались» все.. Дальше поехали обкатывать танк и при развороте задним колесом заехали к немцу в огород, повредили ограду и дом (пристрой), задели даже стену. Хозяйка дома даже упала в обморок. По тревоге подняли всех: военных, летчиков, собрался весь народ. Это был политический случай. Приехал командир части. Нас арестовали и забрали в свою часть, а затем посадили на 15 суток на гауптвахту. Правда, потом освободили. Хозяин дома был против того, чтобы нас посадили. После гауптвахты за причиненный ущерб хозяину дома привезли кирпич, железный забор, и мы сами вчетвером восстановили забор и отремонтировали дом.
После увольнения в запас я вернулся на Родину с подарками для всей семьи и близких родственников: баян, наш, советский, большой красивый платок и многое другое. Кстати, играть на баяне и гармони я научился сам. Женился в 1953 г. Супругу звали Сутягина Анна Киреевна, родились два сына, две дочери, сейчас уже и внуки и внучки есть.
Имею награды: орден Отечественной войны. Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945», юбилейные медали.
Часто про себя вспоминаю своих земляков-фронтовиков. Из 10 человек, с которыми я вместе уходил на фронт, живыми вернулись только четверо. Остальные шесть похоронены в латвийской земле. Вечная им память. А в нынешнее время из участников ВОВ в родной деревне и даже в округе я вообще остался один, самый старый.
Николай Дементьевич Суслин
4 мая 2010 года
Ушел из жизни 28 ноября 2014 г.
Не дожил до 70-летия Великой Победы 163 дня.
